|
Клавдий безропотно превращается в Клауса, а Принц Датский — в чувствительного недоросля «с сердцем теплым, как холодильник», пожирающего колбасу ломтями и ногой врубающего магнитофон. Борьба за власть осталась неизменной пружиной человеческих отношений с шекспировских времен, зато в качестве предмета нежной страсти деньги вытеснили все остальное.
|
|
Вялотягучая, как просроченный жевательный мармелад, манера Каурисмяки приглушает удовольствие от просмотра, хотя транскрипция вечной идеи "великого барда" достойна внимания. Без опошления не обошлось, но разве можно было надеяться на обратное от комедийной версии классической трагедии? В любом случае, опошление получилось качественным.
|
